Волчьи люди - Страница 3

Следующие полдня пролетели как один миг, от доски-мишени мало что осталось, ну, больше сито она напоминала, а не доску, стрелы, что лавку простреливали до стены, на таком расстоянии мишень тоже простреливали, но как-то странно: если стрелять с десяти шагов и до самого края поляны отходить, то все стрелы в мишени оказывались на одну глубину торчащими, как будто сами решали — насколько им из деревяшки торчать. Кстати обнаружил, что арбалет может взводиться на три положения по мощности: на первом стрелы-болты только наконечник прятали в дерево, на втором — только оперение чуть торчит, а на третьем — на третьем я три стрелы потерял, пробили доску и ушли в дерево, соломинкой померил — хорошо ушли, глубоко — на пол-локтя точно, ну как меня бабка учила в сантиметрах если, то на 20 см, их достать — все дерево срубить пришлось бы. Стрелы все я с собой не стал брать, взял десяток только, и то потом пожалеет об этом, что бережливость меня все их взять удержала, набегался после каждого десятка выстрелов за стрелками — будь здоров, обнаружилась и еще одна странная особенность у Маши — она могла сама подавать стрелы, только перезаряжать успевай, нить натягивая — кармашек у нее на восемь стрел, и, как и девчонка из моего сна, могла метать их по 4 за раз…Странный сон все же был, очень странный…

Сижу, отдыхаю довольный, а зря, между прочим — не любит таких довольных и беспечных лес, ох не любит. О чем мне не прозрачно намекнул раздавшийся, и не далеко, волчий вой. Легкая усталость и довольное настроение исчезло со скоростью недоступной Машиным стрелам. Осознано воспринимать я смог мир только когда ноги уже успели развить неплохую скорость, спасая меня и себя от зубов вечно голодных, но умных волчар — зря старались! Выскочив на очередную поляну, они также самостоятельно остановились, видимо глаза тоже с ними договариваются напрямую, как и уши, и, кстати, было на что посмотреть: пять волков сидели, посматривая на меня с подозрительно знакомым любопытством, сам так на бабкины пироги смотрел. Руки тоже решили проявить самостоятельность и достали одна нож, вторая — арбалет, и тут мне стало стыдно наблюдать за самостоятельными попытками моего тела сохранить мою душу, и я решился помочь ему, благо Маша была заряжена всеми оставшимися болтиками — на 5 волков точно их хватит..

Говорить с волками несколько глупо, но так как это не я на них охотился, а они на меня, и спугнуть у меня их были только призрачные шансы, я решил попробовать.

— Брысь! или стреляю! — звук моего голоса был явно не чета их ответному рыку, и раздавшемуся у меня из-за спины, тело решило пора продолжить спасение и начало лихорадочно стрелять и взводить тетиву, при этом прыгнув в сторону, что оказалось весьма разумным, так как целей передо мной стало уже восемь или семь с половиной, если учесть, что один из напавших был все же более волчонком, а не матерым зверюгой весом за 70 кг и потому не торопился быть в первых рядах напавших с долей в добыче от меня любимого. Результат столь энергичных телодвижений был потрясающ — семь волков неподвижно лежали на поляне! И я, стоящий на согнутых ногах после выхода из переката, и волк, стоящий передо мной, всего один, но явно решивший не быть сегодня голодным. Нас разделял Рам в вытянутой руке и пара метров травы.

— Я же предупреждал, — бодрость моего голоса была несколько наигранной, но обоснованной, я слышал всего одну сказку, где охотник выживал после встречи с волками, а новых волков на поляне не появилось. Не скажу, что я мастер в бое на ножах, но… Но Рам мог рубить и резать любое живое и не живое, а я с ним уже был столь давно знаком, что не сомневался: один на один с волком — у него в схватке не будет шансов выжить, а у меня они увеличились, и серьезно. Удар тела волка был страшен, но это был удар только тела, волком оно уже не было — отсутствие срубленной большей части головы и челюстей явно мешало ему быть грозным хищником. Рам не подвел, но дышать было больно, когти никуда не делись, как не делся и удар разогнанного стремительным прыжком волчьего тела. Попытки освободиться из- под волчьего тела были удачными, но, увы, не своевременными, так как, когда я очнулся, уже стемнело. Боль в вывихнутых ступнях и ребрах, принявших на себя удар волчьих когтей, была сильной настолько, что тело активно протестовало против любых попыток пошевелиться. К тому же я обнаружил, что волчонок жив и пытается подползти ко мне, стрела торчала у него откуда-то из шеи и явно мешала быть более быстрым, но он был жив..

Единственное, что меня слегка утешало, что никаких хищников рядом с волчьей стаей быть не может — смертников мало в лесу, со стаей тягаться. Осталось просто не заснуть ночью и от червей отбиться, Нож не подведет, а утром и до деревни доползти смогу, может быть смогу…

Опять утро, но я все еще в лесу, волчонок тоже еще живой, во всяком случае, он точно пытается подняться, но не может — как и я, ноги опухли, и дышать очень больно. Из моих запасов только то, что взял из деревни: котомка с едой, нож и теперь уже разряженный арбалет и…, и еще странные мысли и сильные запахи, в глазах двоится — слишком много, чтоб пытаться двигаться, слишком для выжившего против волчьей стаи и ночи в лесу. Мысли приняли более четкие формы, и, в частности, они пытались объяснить — почему я жив, хотя ночью точно я потерял сознание и ни от каких червей отбиться был не в состоянии. Солнце поднялось, стало явно теплее, ребра уже не болели так сильно и остро — видимо просто хороший ушиб, а не перелом, ноги тоже не вывихнуты, растяжение — да, однозначно, но не вывихи, может к вечеру еще лучше станет и я доберусь все же до деревни или волчонок до меня, уж больно настойчивые попытки у него на лапы подняться, даже сочувствие вызывают..